Сто миллионов гривен было перечислено Чернобыльской атомной электростанцией несуществующей кампании за дезактивацию радиоактивного металла. Заместителем несуществующей кампании числится сын директора ЧАЭС.
«Видите бабушку? Это Нина Степановна. Нина Степановна живет в селе. На заборе Нины Степановны висит табличка “Метал сервис плюс”. Но как мы все понимаем, за забором кроме бабушки – ни металла, ни сервиса.
Нина Степановна говорит “хрен его знает – повесил кто-то”. Я считаю, Нина Степановна, мягко говоря, трындит, но это не существенно. Существенно то, что Чернобыльская атомная электростанция закинула этой табличке и двум ее “партнерам” 100 000 000 гривен за дезактивацию радиоактивного металла. Конторы должны были демонтировать оборудование первого энергоблока. Очистить металл от радиации (пескоструйкой, угу) и вернуть его ЧАЭС. А что не отчистилось – закопать.
При таких раскладах – не отчистилось многое. Полиция подозревает, что “закопанное” – два раза перепродали и теперь радиоактивный металлолом вывезен из зоны.
Двойной профит.
Кому? Все три конторы перевязаны общими учредителями-директорами. В замах одной из них – сын директора ЧАЭС. Вот только когда ему позвонили, он слегка перепутал названия и назвал другую фирму из этих же демонтажников. Надо было переспросить – может и третья бы всплыла.
Кроме 100 миллионов сыну, на ЧАЭС также прошли тендеры на:
80 миллионов за еду – друзьям директора.
Тройка миллионов тестю директора – за фильтры.
Ну и всякие ништяки по мелочи – внезапно привратившийся из врача-пенсионера в атомного бизнесмена тесть с кучей недвиги. Дом директора, подаренный “я не помню кем”. И прочие старые и уже позабытые практически топорные схемы».