«В Киеве говорят, что вывезут на Днепр, а в Кривом Роге — на карьер. И, как говорится, концы в воду. Поэтому с ними никто не воюет — жить хотят», — рассказывает один из бывших представителей криворожской группировки 90-х о новой генерации торговцев наркотиками.
В первые годы независимости Криворожье называли одним из крупнейших центров наркотрафика и регионом, где правоохранители прочно срослись с криминалитетом. Но изменилось ли что-нибудь сейчас? На смену популярным в 90-е опиатам пришел синтетический наркотик, а так называемым «банкам» — закладки и доставка «из руки в руки». Любой наркотик в Кривом Роге можно купить просто по звонку «дилерам», среди которых есть даже дети, отмечает hromadske.
В сентябре этого года в Кривом Роге в квартире местной активистки, помогающей наркозависимым, произошел взрыв. Женщина связывает это со своей общественной деятельностью, но полиция начала расследовать преступление, лишь когда потерпевшая обратилась в суд.
После этого события журналистка hromadske Виктория Рощина поехала в Днепропетровскую область, чтобы понять, как именно работают схемы продажи наркотиков в одном из крупнейших городов страны, как разные группы делят территорию между собой и как правоохранительные органы им противодействуют или, наоборот, — помогают торговцам наркотиками. Но главное, какую роль играют бывшие сотрудники силовых структур в процветании незаконного бизнеса.
Угрозы и взрывчатка
«Сломали балкон (окно балкона, — ред.) и бросили взрывпакет. Мои заявления в реестр не вносили, я и моя семья боимся находиться дома. Да, соседи помогли, скинулись на новое окно. Но я не хочу это так оставлять — это угроза жизни», — делится с нами общественная активистка Светлана Макогон.
30 лет женщина употребляла наркотики, потом попала на программу заместительной терапии, а теперь волонтерит и возглавляет криворожский филиал благотворительного фонда «ВОЛНА», который помогает наркозависимым начать реабилитацию и защищает их права. По официальным данным, в городе, который является восьмым в Украине по численности, около трех тысяч наркозависимых, неофициальное же число, по информации общественных организаций и правоохранителей, куда больше.
Светлана Макогон демонстрирует надпись «Барыга», которую оставили под ее окнами. Фото: Виктория Рощина / hromadske
Светлана Макогон назначает нам встречу во дворе одной из хрущевок Кривого Рога, где находится ее квартира. Волонтер рассказывает, что ей уже второй раз в этом году передают такой специфический «привет». За несколько недель до взрыва в квартире женщины уже выбивали окно, а рядом была надпись — «Барыга». Она говорит — все это из-за ее общественной деятельности. Полиция начала расследование взрыва в квартире Светланы только после того, как она обратилась в суд. Хотя волонтер утверждает, что видела «Таврию», на которой приезжали вероятные нападавшие и знает их имена. Но никаких видимых результатов в расследовании до сих пор нет.
«Когда я приносила наркозависимым “Налоксон”, рассказывала о заместительной терапии и раздавала брошюры, мне угрожали, чтобы я не ходила на их район. Потом они угрожали мне и из-за моей дочери, говорили ребенку, что если мама не уймется, будет плохо», — рассказывает Светлана. Она считает, что атакуют ее наркоторговцы, которые боятся потерять клиентов, поскольку в рамках акций благотворительного фонда Светлана Макогон не только раздает чистые шприцы, чтобы предотвратить заражение ВИЧ, но и приглашает на заместительную терапию.
«Налоксон» — лекарство, используемое при заместительной терапии наркозависимых. Фото: Виктория Рощина / hromadske
Кроме того, Светлана считает, что причиной взрыва в ее квартире мог стать еще один конфликт с наркоторговцами, который произошел из-за искалеченного подростка. Парень якобы занимался продажей наркотиков, но у него появился долг перед «старшими» торговцами, и они его избили. Женщина утверждает, что как только об этом узнала, сразу вмешалась. «Я хотела вызвать полицию, но он просил этого не делать. Я ходила к торговцам и спрашивала, где их старший», — вспоминает Светлана. Именно этот ее визит якобы разозлил их. Вовлечение детей в торговлю наркотиками — еще одна проблема, с которой пытается бороться активистка.
«Иду на работу и оглядываюсь»
«В полицию ты не пойдешь, потому что от них это все и идет», — говорит нам молодой человек И., ранее работавший на наркоторговцев в Кривом Роге. Он объясняет, как происходит вербовка подростков. «Дети покупают их товар, а потом те у них спрашивают, не хотят ли они торговать. Обещают, что будут деньги, будет “покурить”. И все — так они попадают».
Парень рассказывает, что в этом «бизнесе» был всего несколько месяцев, пока про его «подработку» не узнала мама. Она сразу вступилась за сына — ему удалось «выйти» из наркоторговли без особых проблем. А вот его знакомому предъявили долг, и если бы позже не вмешались родители, все могло бы кончиться плохо.
Тем подросткам, кто хочет завязать с торговлей наркотиками, нужно найти вместо себя человека и не иметь долга перед старшими. «Но долг будет 100%. Вот у тебя есть свои деньги, ты их использовал, а есть еще касса, они берут, тратят их, зная, что будут завтра работать и положат. А потом могут работать и в такие долги залезть… И потом им говорят: “Ну куда ты пойдешь? У тебя долг 2 тысячи”. И все — остается, работает дальше», — рассказывает hromadske молодой человек.
Примерная прибыль от торговли наркотиками. Фото: Андрей Якименко / hromadske
Другой подросток, с которым мы пообщались, утверждает, что он вообще не знал, что доставляет наркотики клиентам, ведь якобы устраивался на работу в компанию, занимавшуюся мебелью. «Мне предлагали грузчиком быть. Но тогда он дал коробку и попросил отвезти по адресу. Дал деньги на такси и сказал, что когда приеду на место — набрать. Я набрал и приехала полиция. Мы дождались маму, потому что я несовершеннолетний, они открыли, а там коробка, замотанная черной лентой, и там — наркотики», — рассказывает парень. То, что в коробке были наркотики, он якобы узнал только на месте. Полиция сразу начала расследование, и недавно молодой человек получил два года условного срока, хотя ему еще нет и 18 лет. Бабушка подростка сетует — все из-за желания заработать, ведь он вырос без отца, а доходы матери очень скромные. Парень якобы пытался устроиться и грузчиком в большую сеть супермаркетов, и хотел клеить объявления по городу, но его везде отказывались брать на работу. Бабушка говорит, что семья до сих пор не чувствует себя безопасно в городе. «Как мы чувствуем себя? Иду на работу и оглядываюсь, нет ли кого. И мама его тоже работает до вечера. Нам говорили следователи, чтобы мы обращались, если будут угрозы, потому что там же деньги могут еще требовать обратно за отобранный товар», — говорит женщина.
Структура и прибыли
Чтобы составить полную картину о масштабах и структуре наркобизнеса в Кривом Роге, мы опросили десятки бывших и нынешних правоохранителей, наркозависимых и продавцов наркотиков. Собеседники утверждают, что город разделен среди торговцев на районы, за каждый из которых отвечает конкретный человек.
«Закупают (наркотики, — ред.) оптом, потом это хранится у главного на квартире, которую они для этого снимают, и потом там выдается. Один человек все контролирует, второй — на телефоне, а третий бегает на улицу с этой “байдой”», — рассказывает нам молодой человек Ж., ранее сотрудничавший с наркоторговцами. В Долгинцевском районе Кривого Рога, например, торговля происходит в основном «с рук». Однако продают не всем. В основном лишь тем, чей номер есть в базе, или через конкретные рекомендации и знакомства.
Структура ОПГ «Трубопрокат». Фото: Андрей Якименко / hromadske
Некоторые детали «бизнеса» нам удалось узнать и из текста подозрения членам одной из банд под названием «Трубопрокат», которая действовала в Кривом Роге до 2019 года. «Они продавали наркотики в трубочках (бумажных, — ред.) и рассылали смс: “Трубопрокат, акция”. У них была определенная маркетинговая политика. И все понимали, что “трубопрокат” — это амфетамин», — рассказал нам бывший правоохранитель, занимавшийся этим делом. «Товар» продавали в машине, из-за чего полиция долгое время якобы не могла поймать торговцев с поличным. Клиента обычно сажали на переднее сиденье автомобиля, он передавал продавцу деньги, а ему под видом сдачи клали в руку наркотики. Каждый день в городе работало четыре таких «экипажа». После окончания «рабочей смены» торговцы составляли письменный отчет — сколько было наркотиков, сколько продали, сколько осталось, который отправляли старшему через мессенджеры.
Структура ОПГ «Трубопрокат». Фото: Андрей Якименко / hromadske
«Если это все поставить на поток — очень прибыльный бизнес, — говорит бывший правоохранитель из Кривого Рога. — Они получают огромные деньги и на них подкупают милицию, суды, прокуратуру. Если только их нормально не задокументировать, нормально их не прижать».
По словам же местного блогера и бизнесмена Алексея Таймурзина, осведомленного о деятельности наркоторговцев, один телефонный номер, по которому продают наркотики, может приносить от 20 до 150 тысяч гривен в день. «А у них (у каждой из групп, работающих в городе, — ред.) таких номеров 20-25, то есть в среднем 3 миллиона в день. От этой суммы отбросьте максимум 40% на расходы. Это закупка товаров, какие-то боеприпасы, съем квартир, аренда машин, ментам. Поэтому остается 50-60%, которые они делят между всеми членами ОПГ», — говорит Таймурзин.
Несмотря на то, что полиция периодически раскрывает группы наркоторговцев, волонтер Светлана Макогон убеждена, что местные правоохранители не заинтересованы в том, чтобы искоренить их в городе. «Я сама 30 лет употребляла наркотики, да к тому же еще была воровкой. И вот полиция тогда фактически жила на нас. Поэтому я понимаю, что и здесь они — поймали и отпустили», — говорит Макогон. Кроме того, как сообщили hromadske сразу несколько информированных источников, в составе групп, торгующих наркотиками, есть бывшие правоохранители. Подтверждают это и некоторые судебные документы, с которыми мы ознакомились.
Распределение между ОПГ
«Город делят две основные ОПГ — “Краснобалковские” и “Мамедовские”, — рассказывает нам Алексей Таймурзин. Он говорит, что в свое время помогал стражам порядка разоблачать наркоторговцев и даже внедрял к ним своих людей.
«“Мамедовские” — это в основном бывшие сотрудники правоохранительных органов — Рамиз Мамедов, Сергей Легкошерст. Среди “Краснобалковских” возможно и есть бывшие правоохранители, но у них основной костяк еще с 2007 года. Есть еще мелкие торговцы, но они не принадлежат ни к одной из этих ОПГ», — добавляет Таймурзин.
Анар Мамедов. Фото: Виктория Рощина / hromadske
Сергей Легкошерст, о котором упоминает Алексей Таймурзин, в двухтысячных работал оперуполномоченным в милиции Кривого Рога. В 2012 году он был осужден за торговлю наркотиками. Однако, согласно судебным документам, на тот момент он уже не работал в правоохранительной системе. В Нацполиции нам сообщили, что Сергей Легкошерст уволился из тогда еще милиции по собственному желанию.
Другой собеседник hromadske из правоохранительных органов также подтверждает, что после освобождения из тюрьмы Сергей Легкошерст вернулся к делам. «Легкошерст организовал группу. И они не просто там где-то крышевали, а сами организовали торговлю и поставили это все на поток — то есть занимались полным ходом. Тогда уже подключилась область, их приняли, посадили, но через три года он вышел и снова начал заниматься», — рассказал бывший сотрудник криминального блока Днепропетровской области. Мы пытались связаться с Сергеем Легкошерстом, однако на связь он пока не вышел.
Брат другого бывшего милиционера Рамиза Мамедова — Анар, которого также связывают с наркотрафиком, нам в комментарии заявил, что ни он, ни его брат никогда не имели и не имеют отношения к наркотикам. «Вы понимаете, что все это выдумки. Мы никогда не имели отношения к этому. Я без понятия, что такое наркотики, и что это за бизнес. Ну а то, что пишут — пусть пишут», — говорит Анар Мамедов.
Дмитрий Холобок в Центрально-городском суде Кривого Рога. Фото: Виктория Рощина / hromadske
По словам наших собеседников, ранее отдельно работал и бывший полицейский Дмитрий Холобок, и его деятельность охватывала не только Кривой Рог, но и Черкасскую область.
В прошлом году Дмитрия Холобка и еще 10 человек, которые по данным следствия, входили в состав его группы, задержали в Кривом Роге сотрудники департамента стратегических расследований Нацполиции за торговлю наркотиками. Сейчас это дело слушается в одном из судов города. В областной прокуратуре рассказали, что именно опыт работы в правоохранительных органах позволил Холобку выстроить эффективную организацию и некоторое время успешно работать. Сейчас наши собеседники его связывают с братьями Мамедовыми.
Задержание подозреваемых членов наркогруппы Дмитрия Холобка. Фото: Национальная полиция
Сам Дмитрий Холобок сначала отметил, что «раньше имел опосредованное отношение к наркотикам, помогал людям в этом», а затем забрал свои слова обратно. «Никогда не имел и не имею. Это дело сфальсифицировано, есть соответствующие заявления в ГБР. Я предприниматель, занимаюсь ремонтом машин и всегда этим занимался», — добавил Холобок. По поводу возможной связи с Мамедовыми он отметил, что знал Рамиза, потому что тот тоже бывший полицейский.
По информации полиции Кривого Рога, Рамиза Мамедова и Дмитрия Холобка уволили из правоохранительных органов из-за нарушения дисциплины.
В числе приближенных к «Мамедовским» в Кривом Роге активисты и бывшие правоохранители называют бывшего начальника полиции Днепропетровской области Владимира Огурченко. На наши вопросы об обвинениях в связях с Мамедовыми он отметил, что знаком со многими людьми. И якобы, когда был в должности, боролся с торговцами, но не успел довести дела до конца. «Я знал не только про них (“Мамедовских”, — ред.), но и про “Краснобалковских”, “Двадцатовских” и других. Но чтобы с ними справиться, нужно было сделать невозможное. Ликвидировать основное зло — их связи в рядах полиции. Что я и сделал. Другим этапом были бы все, кого я перечислил», — сказал Огурченко. Его уволили с должности в прошлом году после громкой спецоперации в Павлограде, когда местное руководство полиции задержали за якобы искусственное наращивание показателей, торговлю наркотиками и пытки потерпевших.
Документирование деятельности лаборатории, производившей метамфетамин на Криворожье и связанной с так называемыми «Двадцатовскими». Фото: предоставлено hromadske
Бывший сотрудник БНОН подтверждает, что в городе существует и третья группа — «Двадцатовские». Они якобы оказывают силовую поддержку другим бандам. «“Двадцатовские” — это бренд. Вот какая-то группа, которая говорит, что хочет зарабатывать деньги и знает, как это делать. Но они прекрасно понимают, что как только они это знамя поднимут, им очень быстро дадут по жопе. Поэтому они говорят, что им нужна силовая поддержка. И все: они становятся “Двадцатовскими”, но за определенный процент. Поэтому по их лидерам очень тяжело работать, поскольку они давно вышли из этапа непосредственного участия», — говорит бывший сотрудник БНОН. В частности, как утверждают наши собеседники, «Двадцатовские» сотрудничали с бандой «Трубопрокат», которую в 2019 году раскрыли правоохранители. «Во время прослушивания мы слышали, что им “Двадцатовкие” “предъявляли” за неуплату. Ну вот они типа работают на их территории, а проценты не отдают», — рассказывает экс-полицейский, который вел это дело.
Кроме этих групп, в городе еще с 80-х работают отдельные ромы. Среди них, по нашей информации — Тамара Оглы (ранее Василенко), известная также, как «Кирза». Недавно Оглы вместе с четырьмя членами ее группы задержали полицейские.
Родом из 80-х
Наркобизнес начал активно развиваться в Кривом Роге еще во время распада Советского Союза. «В конце 80-х — начале 90-х был такой покойный Витя “Бес”. Сам он был наркоман, увидевший возможности заработать. Начал монополизировать (рынок наркотиков, — ред.) путем физического давления и запрета продажи наркотиков любому, кроме членов его группы. Так и появилась организованность», — рассказывает бывший сотрудник местного БНОН. Кроме того, по его словам, продажей наркотиков в городе всегда занимались некоторые ромы, жившие в Долгинцевском районе города.
В те годы в городе также набирали обороты группы спортсменов, в основном занимавшихся рэкетом. «Начиналось все с “бегунов”. Это были такие ребята в районах, спортсмены. У каждого была своя символика и название», — рассказывает бывший сотрудник местных правоохранительных органов. Одной из подгрупп «бегунов» и были «Двадцатовские», которые впоследствии выросли в отдельную группировку, одну из самых сильных в то время. Долгое время она специализировалась на продаже наркотиков в Кривом Роге.
«Раньше, лет 20 назад в эту группировку входили Вадим Великодный “Вальдемар”, Кандыба. Было у них и молодежное крыло — тот же Александр Ожиганов “Семен”», — добавляет еще один бывший сотрудник правоохранительных органов Кривого Рога.
Один из бывших лидеров «Двадцатовских» Вадим Великодный «Вальдемар» в Печерском суде Киева. Его судят за якобы попытку дачи взятки правоохранителям, чтобы обеспечить спокойную деятельность наркогруппировки в Днепропетровской области. Сам Великодный называет обвинения сфальсифицированными. Фото: Виктория Рощина / hromadske
Вадим Великодный нам в комментарии отрицал, что имел отношение к наркобизнесу, а с Ожигановым на момент публикации связаться не удалось.
Однако большинство тогдашних лидеров банд прекратили заниматься наркоторговлей. Кто-то погиб, а кто-то открыл легальный бизнес и ведет довольно спокойную жизнь. Об успешной легализации многих тогдашних авторитетов говорит и бывший глава киевского УБОП Валерий Кур: «Те, что были организаторами, уже перешли в так называемую “беловоротничковую преступность” — они покинули ряды групп. А те, кто остался, какие-то деньги там зарабатывают. И они, конечно, зависимы. Зависимы от криминального мира, от авторитетов, от плохих, продажных ментов».
Собеседники hromadske в правоохранительных органах утверждают, что бороться с наркоторговцами сложно не только из-за их связей в полиции, но и из-за особенностей законодательства. «Их можно документировать, но в рамках уголовного производства в отношении бандита. Об открытии производства знает прокурор, знает процессуальный руководитель (около пятнадцати человек всего) — и сам бандит знает. И какой эффект будет от этого документирования?» — рассказывает бывший полицейский криминального блока Днепропетровской области. Кроме того, у профильного департамента маленький штат, а у полицейских — низкие зарплаты. «В городе нет ДБН. Только в области. И там их 30 человек. Это очень мало», — говорит бывший правоохранитель.
Отдельная проблема — легализация лидерами группировок средств от продажи наркотиков. «Они строят дома, скупают имущество. Но чтобы это можно было изъять, чтобы можно было в чем-то обвинить, необходимы документы, а на них лично никакого имущества не записано. На них работает куча юристов, есть приближенные люди, которые занимаются бизнесом. Поэтому строится такая империя на деньгах от наркотиков», — рассказывает нам бывший правоохранитель. В конце разговора он отмечает, что в этом направлении тоже очень важно работать: накладывать аресты на незаконно приобретенное имущество. Бесспорно, правоохранители проводят такую работу, но каждый раз нужно отдельно доказывать, что собственность действительно была куплена на деньги от продажи наркотиков.