В начале июля полиция изъяла в Киеве 400 кг кокаина общей стоимостью $60 млн. Наркотик привезли из Колумбии, дальше его собирались переправить в страны Европейского союза.
Такие новости в последнее время стали не редкостью: с начала года не проходит и месяца без задержания очередной крупной партии незаконного товара. Это закономерно спровоцировало разговоры о том, что Украина превратилась в перевалочный пункт для наркомафии.
В издании Фокус поговорили с начальником Департамента противодействия наркопреступности Нацполиции Андреем Кихтенко о том, как правоохранители пытаются сделать страну максимально опасной для международной наркомафии.
Новые методы
В последнее время новостные ленты пестрят заголовками о задержании наркоторговцев. В чём причина?
— Такие задержания начались с февраля, когда мы перекрыли крупный канал поставки наркотиков из Голландии, задержали его организатора и изъяли 6 тыс. таблеток экстази и 150 г кокаина. В марте ликвидировали нарколабораторию по производству метадона, организованную группой ромов в Полтавской области, и 20 кг уже готовой продукции. Совместно с СБУ и пограничной службой в Одесском торговом порту задержали 257 кг кокаина. 30 марта взяли иностранца с двойным гражданством Румынии и Молдовы, перевозившего в тайнике автомобиля представительского класса 100 кг героина. А уже на следующий день вышли на членов преступной группы — 70-летнего гражданина Турции и двух граждан Македонии, которые и передали ему наркотики. У них изъяли полтонны героина. В конце апреля задержали ещё одну международную преступную группу, в состав которой входили турки, в том числе с видом на жительство в Бельгии, и гражданин Азербайджана, у которых изъяли 300 кг героина. Следующее изъятие крупной партии провели в июне, когда у двух граждан Турции и гражданина Германии обнаружили 25 кг героина. В этом же месяце взяли группу из шести человек — трёх украинцев, гражданина РФ, а также граждан Нидерландов и Великобритании — членов международной преступной организации, занимавшихся поставками кокаина по всему миру, в том числе в Украину. У них в общей сложности изъято 270 кг наркотиков. Буквально через десять дней задержали ещё одну группу с 70 кг кокаина.
Очень важно, что за это время нам удалось выйти на людей, которые не просто хранили наркотики или выступали курьерами, а являются организаторами таких каналов. Мы смогли задокументировать их координирующую роль в этих процессах и задержать.
Речь идёт о крупных партиях наркотиков. Почему грузы вообще стали настолько большими?
— Вопрос не в том, что они стали больше. Вопрос в том, что мы их стали чаще изымать.
Вы действительно считаете, что полиция стала лучше работать?
— В 2015 году принято решение о реформировании центрального аппарата Департамента противодействия наркопреступности. Мы затеяли это не для того, чтобы вывеску поменять, а чтобы расширить функционал, подобрать правильно мотивированных людей, заручиться международной поддержкой в плане их обучения и повышения квалификации. Другими словами, нашей целью было выйти на новый уровень результативности работы. Не секрет, что ещё недавно сотрудников наших подразделений и вообще полиции постоянно упрекали в том, что правоохранители практически никогда не задерживают серьёзных наркопреступников, а статистику успешности своей работы формируют за счёт арестов мелких курьеров или вообще за счёт изъятия небольших партий веществ у наркозависимых. Сейчас мы идём к тому, чтобы поменять такую точку зрения в обществе.
За это время мы расширили наш функционал, добавили подразделения, которых раньше не было, увеличили количество сотрудников, улучшили материально-техническое обеспечение. Этот процесс начался с центрального аппарата, и скоро стартует второй этап — реформирование подразделений.
Какие методы работы вы позаимствовали у западных коллег?
— У нас, например, появилось подразделение криминального анализа. Это аналитики, которые сопровождают все наши дела, обрабатывают большой информационный массив и фокусируют оперативников, какое направление надо разрабатывать. То есть и во время разработки, и после каждого задержания мы всесторонне изучаем преступника, устанавливаем его преступные связи, методы работы, анализируем активность на территории Украины и других стран. После реформирования и резонансных задержаний у нашего Департамента сформировалась хорошая репутация на международной арене, благодаря чему партнёры из других стран начали делиться с нами информацией, а мы, в свою очередь, передаём значимые для них данные, которые получаем в результате наших разработок. Наркобизнес — это международная проблема, так что эффективно бороться с ней в разрезе одной страны невозможно.
Логистика наркобизнеса
Вернёмся к наркотрафику через Украину. Вы хотите сказать, что сейчас он не увеличился?
— Смотрите, есть мировые центры по производству наркотиков. Они как были ими, так и остались. Если мы говорим о кокаине, то это Латинская Америка: Колумбия, Боливия, Перу. Если о героине, то это Афганистан. Географическое расположение Украины, развитая транспортная инфраструктура и наличие морских торговых портов очень привлекают международный наркобизнес.
Для распространения наркотиков в страны ЕС?
— Да. Но не нужно забывать и о том, что часть груза может оставаться в нашей стране. Кроме того, украинцы, задействованные в международном наркобизнесе, получают сверхдоходы, при этом находятся в условной тени и имеют возможность коррумпировать должностных лиц и интегрироваться в органы власти. Я не говорю, что такие случаи здесь задокументированы, но об этом свидетельствует мировой опыт. Так что не стоит думать, что раз эти наркотики поставляют в Западную Европу, то нас это не касается, как мне иногда говорят.
Через территорию нашей страны проходят наркотрафики. Героин, например, идёт по Северному маршруту из Афганистана в Таджикистан, Киргизию, Казахстан, Российскую Федерацию, Украину и потом — в ЕС. Ещё есть Балканский маршрут, который раньше миновал нашу страну, но сейчас набирает обороты его кавказское направление. В этом случае товар поступает в Украину через Армению, Азербайджан и Грузию морским путём или через Россию сушей.
С чем связано такое изменение трафика?
— Наркоторговлю не зря называют бизнесом. Как и обычные предприниматели, преступные группы учитывают, что для них выгоднее с точки зрения логистики. Также принимается во внимание оснащённость таможенных и пограничных пунктов пропуска, например. Преступников в Украине привлекает и лояльность законодательства. Согласно Уголовному процессуальному кодексу, у нас после совершения особо тяжкого преступления можно выйти под залог в размере от 80 до 300 прожиточных минимумов, то есть заплатив до $23 тыс. Правда, в исключительных случаях судья может назначить и больший залог. По нашим делам так и происходит, но всё равно эти суммы не критичны для серьёзных наркопреступников. Например, из недавно задержанных нами уже четыре человека вышли под залог. Двое из них заплатили по $400 тыс., ещё двое — по $50 тыс.
Какой процент от общего наркотрафика в Украине составляют задержания, проведённые вами?
— Очень сложно сказать. Для этого надо отталкиваться от каких-то данных, а от чего тут оттолкнуться? Даже в мировых отчётах ООН или Европейского мониторингового центра по наркотикам вы не найдёте точные ответы на эти вопросы. Конечно, если мы только за три месяца изъяли почти две тонны наркотиков, можно предположить, что за год проходит в разы больше, но всё это очень условно. Кроме того, после серьёзных задержаний преступники могут перемещать маршруты. Думаю, что в ближайшее время мы поймём, происходит это или нет.
Насколько реален вариант, что после крупных задержаний наркоторговцам станет невыгодно везти груз через Украину и наркотрафик вообще исчезнет?
— Думаю, что наши задержания тоже влияют на преступников, они не могут пока понять, что происходит. Смотрите, недавно в Германии на польской границе задержали рекордную партию героина: 670 кг. Мы понимаем, что по логике этот груз должен был пройти через Украину. Уже на следующий день мы получили всю необходимую информацию и провели проверку. К нашему удивлению, установили, что этот груз шёл не через нашу границу, а по территории других стран. Но по какой причине — можно лишь догадываться. Может быть, члены группы решили не рисковать в связи с последними крупными изъятиями в Украине, но, возможно, существуют какие-то другие объективные причины, в том числе логистические.
«Через территорию нашей страны проходят наркотрафики. Героин, например, идёт по Северному маршруту из Афганистана в Таджикистан, Киргизию, Казахстан, Российскую Федерацию, Украину и потом — в ЕС»
Какова дальнейшая участь задержанных наркоторговцев?
— В апреле этого года четырём членам международной преступной организации, у которых мы изъяли 600 кг героина, судья избрал меру пресечения в виде ареста с залогом на общую сумму более 1 млрд грн. В результате все задержанные находятся под стражей, несмотря на их влияние и состоятельность. Но украинское законодательство часто слишком лояльно к серьёзным наркопреступникам. Например, два члена преступной организации, у которых изъяли 270 кг кокаина, вышли из-под стражи сразу после ареста, заплатив залог по 10 млн грн каждый. Один из них — гражданин РФ, находящийся в международном розыске. Выйдя на свободу, он был недоволен тем, что надо носить электронные средства контроля, и обжаловал это решение. В итоге суд изменил ему меру пресечения на ночной домашний арест без обязанности ношения «браслета».
Таких прецедентов много?
— Увы, это не редкость. Другим решением суда лидеру этой преступной организации, гражданину Нидерландов, который неоднократно привлекался к уголовной ответственности за наркопреступления, уменьшили ранее установленную сумму залога с 26 млн грн до 3 млн грн. Также изменена сумма залога его сообщнику, гражданину Великобритании, привлекавшемуся британскими коллегами к уголовной ответственности за совершение 29 преступлений. Ему уменьшили сумму залога с 3 млн до 500 тыс. грн. Сейчас он находится на свободе без обязанности ношения электронных средств контроля.
В таких случаях наша работа очень напоминает спортивную рыбалку: поймали большую рыбу, взвесили, сфотографировали и отпустили.
Стимулы
Одной из причин мощного наркотрафика всегда считалась коррупция в правоохранительных органах. Как боретесь с этим явлением?
— Коррупция в том или ином виде существует во всём мире. Поэтому такая проблема, конечно, есть и в Нацполиции. Что мы делаем для того, чтобы это минимизировать? Каждый сотрудник, который хочет работать в подразделениях противодействия преступности, проходит специальный отбор, в том числе проверяется на полиграфе. Прохождение полиграфа также предусмотрено для тех, кто претендует занять более высокую должность. Понятно, что это не панацея от всех бед, тем не менее — сильный сдерживающий фактор. Многие даже не пробуют идти в наше подразделение, потому что не хотят проходить проверку.
За последние год-два сотрудников ваших подразделений ловили на подобных преступлениях?
— В этом году было несколько таких ситуаций: во Львове, Харькове и Днепре. Во львовском подразделении, например, в феврале сотрудника управления поймали на сбыте наркотиков. Это вообще самое позорное явление, я даже не помню, когда у нас такое случалось в последний раз. Все руководители этого управления были освобождены от занимаемых должностей, теперь заново комплектуем подразделение. Желающие работать там повторно проходят полиграф и сдают тесты. Не только начальник должен понимать, что рискует потерять должность, но и другие сотрудники обязаны осознавать, что это не обойдёт их стороной. Если обнаруживаются такие должностные преступления, каждый сотрудник подразделения будет обязан, грубо говоря, доказывать свою добропорядочность, компетентность и уровень квалификации.
Конечно, наши оперативные сотрудники сталкиваются с коррупционными рисками. Представьте: если задержанные заплатили по $400 тыс., чтобы просто выйти под залог, сколько они готовы были бы заплатить, чтобы ничего этого вообще не было. Понятно, что нельзя быть застрахованным от того, что кто-то переступит черту закона, но это должно максимально жёстко пресекаться и не быть нормой.
Вы много говорили о реформировании системы, а оно коснулось заработной платы?
— В рамках реформы мы не повысили нашим сотрудникам заработную плату. Если человек получал 12–14 тыс. грн, он столько и получает, но найдена возможность ежемесячного премирования. Сейчас хороший оперативник получает не меньше 20 тыс. грн в месяц, а те, кто показывает действительно высокие результаты, зарабатывают около 30 тыс. Я понимаю, что это не суперзарплата, но помимо того наши сотрудники получают очень много опций. Работая в подразделении, они приобретают эксклюзивный опыт, обучение за рубежом, рабочие контракты по всему миру и многое другое. Если же человек хочет сверхприбыли, тогда ему надо идти в бизнес, а не в полицию.