“Общим местом в патриотической украинской среде стал тезис “настоящие советские ветераны Второй мировой о войне молчали”. Могу это подтвердить на примерах своих покойных уже отца, дяди и других родственников и знакомых. По умолчанию считается, что это, в первую очередь, из-за скромности. Но это не только не единственная, но и не основная причина”. Мнение.
Стыд. Думаю, это была главная причина, почему они молчали. Причем стыд в разных аспектах. В первую очередь потому, что немцы воевали несравненно лучше. Красная армия побеждала только при кратном численном превосходстве и кратном же количестве жертв (то, что Астафьев называл “забросали немцев трупами наших солдат”).
Гордиться такого рода победой порядочному человеку весьма проблематично.
Унижение. Жить годы с ощущением, что к тебе, бойцу, относятся не как к человеку, а как к функции, и в любой момент готовы пожертвовать твоей жизнью или здоровьем – вряд ли такое наполняет порядочного человека гордостью или благодарностью к родному государству, к власти, к командованию (как и желание этим гордиться).
Разочарование. Годами слышать, какой ты героический освободитель от фашизма, знать, что тысячи раз рисковал жизнью – и чувствовать, что не освободил даже самого себя, потому что живешь в рабстве, бесправии и страхе.
Неловкость. Это из-за пафосных описаний войны пропагандой. Папа всегда говорил, что хуже для него там была необходимость чуть ли не ежедневно с утра до вечера рыть окопы. Понимаете? Не сидеть под обстрелами, не идти в атаку, не минировать и разминировать поля (он был сапером), а каторжный труд всегда на голодный желудок.
Чувство вины. Я слышал это только намеками и всего раз или два в жизни, но точно знаю, что в Вене, где закончил войну, он жил в какой-то австрийской семье, чтобы защитить их от бесчинства других “освободителей”. Даже при том, что его собственная семья была полностью уничтожена нацистами, он не считал нормальным то, что красноармейцы творили с мирными людьми в Европе.
Страх. Как все советские люди, рассказывать правду папа боялся даже детям. А врать слишком противоречило его натуре. Потому и молчал. Как и миллионы других советских солдат.