Дело об отмывании 22 млрд из “кошелька” Путина может оказаться очередным этапом выведения Молдовы из-под российского контроля
Молдавские следователи обнаружили один из «кошельков» Путина. Кошелек небольшой – всего-то на $22 млрд, которые в течение нескольких лет были выведены через Молдову в офшоры. Впрочем, небольшой – это смотря с чем сравнивать. Например, это примерно 20 годовых бюджетов Молдовы. А после аннексии Крыма в США было арестовано порядка $640 млн, принадлежащих лицам, идентифицированным как «друзья Путина».
Активность молдавской стороны, год за годом раскручивающей дело об отмывании денег, – первые публикации об этом появились еще в 2014 г. и следствие все еще продолжается, а круг подозреваемых и арестованных растет – с самого начала была встречена в России прохладно. Первое время российские СМИ сдержанно освещали ход следствия, представляя Россию стороной, пострадавшей от хитрованов-молдаван. Затем все заглохло и сошло с новостных полос.
А следствие между тем продолжалось. Был арестован в Украине и выдан Молдове скандально известный бизнесмен Вячеслав Платон. Арестован ряд других чиновников. Дошла очередь и до первого председателя Нацбанка Молдовы Леонида Талмача. И чем глубже молдавское следствие проникало в тайны отмывки денег, отслеживая их перемещение, тем более нервно реагировали в Москве.
Кремль явно привык считать Молдову своей надежной финансовой прачечной, и дотошность следствия воспринял как бунт. И попытался бунт подавить.
Молдова была одним из звеньев в цепочке отмывания денег. Схема не отличалась оригинальностью, зато была практична и надежна. Цель операции – легализация денег неясного происхождения. Это необходимо для перемещения средств на западные счета, поскольку на Западе деньги, легальное происхождение которых невозможно отследить, считаются криминальными по умолчанию – со всеми вытекающими последствиями.
Стандартная операция отмывания проходила с участием двух компаний, зарегистрированных, как правило, в Великобритании. Собственниками компаний выступали офшорные фирмы, притом не одна, а по длинной цепочке, практически исключавшей выход на конечного собственника. Тем не менее у следствия уже есть основания полагать, что речь во всех случаях шла об одном и том же физическом лице или группе лиц. Практически все офшорные фирмы, задействованные в схеме, базировались в Белизе.
Компании подписывали контракт, согласно которому одна из них давала другой в долг некую сумму, обычно от $100 млн до $800 млн. В действительности движения средств не происходило. Контракт предусматривал, что гарантом возврата долга выступят коммерческие структуры из России, возглавляемые неким лицом с гражданством Молдовы. Это позволяло проводить рассмотрение дел о невозврате долга в молдавских судах.
Когда «заемщик» не возвращал деньги «кредитору», обязательства по возврату долга переходили к российским «поручителям» во главе с молдавским менеджером. Кредитор подавал иск в молдавский суд – по гражданству главы компании-поручителя – и предсказуемо выигрывал дело. Поручитель без сопротивления признавал свои обязательства, а суд (на основании одного только этого признания) выдавал ему предписание возместить требуемую сумму.
Далее, российская компания-поручитель переводила средства неясного происхождения на специальный счет, открытый компанией-кредитором, причем всегда в банке Moldindconbank, тесно связанном с арестованным Вячеславом Платоном. Формально банк при этом должен был проверять происхождение средств, но он этого не делал. Оттуда уже вполне легально деньги уходили на территорию ЕС, на другой спецсчет компании-кредитора, который всегда открывался в латвийском Trasta Komercbanka. Это были уже вполне легальные деньги с ясным происхождением. Таким образом, отмывка осуществлялась в Молдове в два этапа: в молдавском суде, который принимал решение, не вникая в суть дела и не проверяя реальность долга, в частности, не требуя предъявить документы о движении денег от кредитора к должнику, а удовлетворяясь признанием иска со стороны поручителя, и в молдавском банке, не интересовавшемся происхождением средств, поступавших от поручителя. Соответственно, в первую очередь следователи занялись судьями и банковскими работниками, а дальше клубок уже стал раскручиваться.
Попутно, в рамках тех же схем, средства выводились и из Молдовы. Пресловутое «дело о молдавском миллиарде» тесно связано с российской операцией. Действующие лица в Молдове – в принципе те же.
Постепенно в деле стали всплывать занятные детали.
Пройдя по длинной цепочке, молдавские следователи выяснили, что среди руководителей и членов советов директоров банков и компаний, которые участвовали в легализации средств, фигурировали лица, тесно связанные со структурами бывшего КГБ СССР, а также действующие работники ФСБ
Всплыло также множество случаев коррумпирования участниками отмывочных схем высших чиновников и депутатов парламента. Бывший премьер-министр Владимир Филат, главный фигурант дела о подкупе депутатов Виталий Бурлаку, а также примерно десяток фигур помельче уже осуждены и отбывают наказание. Несколько человек, включая известного бизнесмена Илана Шора, в обмен на сотрудничество со следствием, избежали тюрьмы, но посажены под подписку о невыезде и домашний арест. С полсотни находятся в бегах, но активно разыскиваются. И по крайней мере, 200-300 человек в Молдове спят очень неспокойно и держат в прихожей собранную сумку с вещами, необходимыми в СИЗО. Она еще может им пригодиться, ибо следствие продолжается.
Российский пресс
В последнее время Кремль фактически начал против Молдовы самую настоящую войну: дипломатическую и пограничную, психологически прессуя причастных к следствию лиц, и гибридную, для подрыва позиций Молдовы на международном уровне и, в перспективе, для смены власти в Кишиневе. В ответ Кишинев решил придать происходящее огласке. Пока – частичной.
Российскому руководству направлена нота протеста с перечислением враждебных действий со стороны российских спецслужб, регулярно предпринимаемых против молдавских депутатов, членов правительства и работников следственных органов, занятых в деле об отмывке денег, при посещении ими России. Речь идет об обысках, произвольных задержаниях и многочасовых допросах. Молдавским государственным служащим настоятельно рекомендовано воздержаться от поездок на территорию РФ.
Отзыв из Москвы молдавского посла в свете этих событий приобретает совсем иной смысл. Новый посол, на место которого президент Игорь Додон энергично проталкивает абсолютно пророссийского Андрея Негуцу, пока не назначен. И в свете этих событий, можно предположить, что назначен будет нескоро
В ноте также отмечаются попытки российских спецслужб использовать для давления на Молдову международные организации, включая Интерпол и Европол, сообщая им ложную информацию о молдавских политиках и следователях. Причем отмечается неоднократность таких попыток – до 15 раз в отношении одного и того же человека, что, по мнению молдавской стороны, выдает политический характер запросов. Подчеркивается и тот факт, что российская активность в этом направлении резко возросла, когда молдавские следователи уже напрямую запросили в России информацию о происхождении денег и выявили бесспорную связь организаторов отмывочной операции с попыткой подкупа группы депутатов молдавского парламента.
Молдавская нота, а также рекомендация чиновникам до нормализации ситуации не посещать Россию немедленно и ожидаемо вызвала раздражение Додона, заявившего, что он ездил и будет ездить в Россию. Впрочем, Додону в этом раскладе действительно нечего бояться. Он катается в Москву за поддержкой – политической и финансовой – готовясь к парламентским выборам 2018 г. И, несомненно, получит ее. Москва совершенно явственно хочет сменить власть в Кишиневе, приведя к ней более лояльную себе команду и восстановив контроль над взбунтовавшейся прачечной.
Заграница помогает?
Упорство молдавских следователей, подвергающихся сильнейшему давлению, вызывает уважение, но и удивление. Такая принципиальность, притом на уровне не отдельного героя, а в государственном масштабе, постсоветским республикам несвойственна. Кроме того, следственная группа, несмотря на нежелание России делиться данными по делу, информирована на удивление хорошо. За всем этим определенно поддержка западных структур, сознающих опасность путинских капиталов как инструментов финансирования международной преступности и терроризма и ведущих за ними системную охоту.
Что же касается внутримолдавской твердой руки, побуждающей следователей продолжать работу при любых обстоятельствах, то она известна. Это Владимир Плахотнюк, председатель правящей Демократической партии Молдовы
Плахотнюк – это тот, не названный в ноте человек, которого российские спецслужбы 15 раз подряд пытались включить в розыскной лист Интерпола, используя сфабрикованные данные. И можно не сомневаться, что будут новые попытки.
Это многое объясняет в поведении Плахотнюка. В частности, он избегает в последнее время покидать Молдову. Не поехал даже на съезд Социнтерна в колумбийской Картахене, где его заочно избрали одним из 32 вице-председателей – серьезный бонус для ДПМ к грядущим выборам.
Что до расследования дела о «молдавской прачечной», то оно лишь слагаемое куда более обширного плана: поэтапного вывода Молдовы из-под внешнего управления, под которым она находилась в течение всех 25 лет ее формальной независимости. Управления, осуществляемого «советом директоров», в который входят представители АП РФ, ФСБ и СВР, а также связанных с Россией международных криминальных группировок.
Если анализировать события в Молдове и вокруг нее под таким углом зрения, все сразу же становится предельно логичным и прозрачным. Включая связи и мотивации всех участников, какую бы из сторон они ни поддерживали.